Польский молитвенник (Казахстан)
На этой фотографии изображен польский молитвенник, напечатанный во Львове перед Первой мировой войной (размер 6 x 10 см) и католические четки. Эти вещи взяли с собой родители Станиславы Мусиевич, депортированные в 1936 году из Украинской ССР в Казахстан. Станислава Мусиевич, родившаяся в 1931 году, в настоящее время живет в селе Петровка (Шортандинский район, Акмолинская область). Она очень жизнерадостный человек, знает несколько польских молитв и народных песен. На двух других фотографиях видно, как передавались религиозные знания. Сначала печатные молитвенники аккуратно переписывали от руки в тетради (фото 2, размер тетради 14 х 21 см), а затем, когда второе поколение, родившееся уже в Казахстане, стало забывать родной язык, польские молитвы были переписаны кириллицей (фото 3). Так польский язык приобрел статус некого сакрального (и непонятного) языка молитв. Хотя в настоящее время среди казахстанских поляков наблюдается возрождение религиозной жизни (в основном благодаря приезжим священникам из Польши), некоторые пожилые женщины, такие как Станислава Мусиевич, не хотят молиться во время католической святой мессы на русском языке, как это сейчас принято.
На сегодняшний день крупнейшими центрами поляков в Казахстане являются Акмолинская и Северо-Казахстанская области. Польские спецпереселенцы, прибывшие в Казахстан в 1936 году, были полностью лишены пастырской опеки. Сразу после депортации ни в одном из казахских специальных (принудительных) поселений, вероятно, не было ни одного священнослужителя; это стало прямым следствием целенаправленной политики властей. Самые пожилые польские женщины из Шортандинского района Акмолинской области, вспоминая первые годы после высылки, ничего не говорили о присутствии священников, а единственными упоминаниями о них были «молитвы о священнике». В коллективной памяти того времени запечатлелись первые религиозные переживания, испытанные по прибытии в казахские степи, однако они были связаны с мирянами. Некоторые люди, например, рассказывали, как после того, как их выгрузили из вагонов на станции в поселке Шортанды, одна из женщин по имени Халина Майчер запела религиозную песню «Сердечна матко!» Групповое пение, действительно, вскоре станет формой коллективной терапии.
Католики в Казахстане не могли участвовать в религиозном возрождении, которое совпало с национально-освободительной мобилизацией населения во время Великой Отечественной войны, поэтому им не оставалось ничего иного, как действовать «подпольно». Верующие Шортандинского района практически на протяжении всего советского периода находились в религиозном «подполье», а разрешения построить костел добились только в 1990 году. Память о бродячих священниках, освободившихся из ГУЛАГа, сегодня немного стерлась, но все еще продолжает жить среди поляков Шортандинского района. Некоторые даже до сих пор помнят отдельных священников, таких, как отцы Владислав Буковинский, Бронислав Джепецкий, Серафин Кашуба и Александр Бень. Особенно важно было не терять бдительность на железнодорожных станциях, где часто ловили священников. Церковные службы, которые тайком отправляли эти «подпольные» священники, длились порядка 3-4 часов, потому что в их ходе священник также заключал браки, крестил детей и выслушивал исповеди. В богослужениях участвовали только те, кто был «в курсе», причем заходило в помещение не более 1-2 прихожан одновременно: это было крайне важно, чтобы не вызвать подозрений, ведь местные «активисты» (в основном русские) регулярно подслушивали такие собрания и иногда забирались для этого на крышу. Нередко наведывался местный участковый, который мог приказать провести обыск. К сожалению, осведомители (секретные сотрудники) были и в самих общинах. Тех, на кого доносили, вызывали в сельсовет, где им назначали различные наказания – вплоть до тюремного заключения. Что касается детей, их могли травить в школе, если, например, на них донес одноклассник.
Местные поляки не имели возможности изучать в школе польский язык. В результате они жили в двух параллельных и взаимоисключающих реальностях: в советской общественной сфере (это были, прежде всего, школа и место работы) – там все было враждебно по отношению к религии, и дома – где культивировались высмеиваемые в школе католические религиозные традиции, в основном благодаря участию таких женщин, как Станислава Мусиевич.
Станислава Мусиевич, 1931 года рождения, село Петровка. Фото: ноябрь 2018 года.
Ежи Рогозиньский (родился в 1971 году), доктор наук, историк, культурный антрополог и сотрудник Центра тоталитарных исследований (Институт Пилецкого). Область научных интересов – социальная и религиозная истории царской России и СССР. Является автором следующих книг (все на польском языке): «Святые, флагелланты и красные ханы. Из истории мусульманской религиозности в советском и постсоветском Азербайджане» (2005); «Хлопок, самовары и сарты. Мусульманские окраины царской России 1795-1916» (2014); «Грузия» (серия: «Зарождение государств», 2016); «Зарождение всемирного джихада» (2017); «Самая красивая жемчужина в царской короне. Грузия под властью России 1801-1917» (2018). В последние время опубликована его новая книга под названием «Пионеры в степи? Казахстанские поляки как элемент советского проекта "модернизации"».